|
|
|
Комментарии пользователя allar (всего 1)
|
|
 |
моя институтская работа (сорри за объем):
Сказать, что Ролан Быков был необыкновенным человеком – значит не сказать ничего. Неуловимый, вездесущий, невыносимый, неотразимый… Уже по этим эпитетам, данным ему современниками и друзьями, несложно догадаться, что речь идёт о личности разносторонней и яркой. И действительно, к Ролану Анатольевичу Быкову можно относиться с восхищением, как это делал, например, Алексей Герман, или же, напротив, с раздражением. Единственное чувство, которого никогда не вызывали его фильмы и общественная деятельность – это равнодушие.
Человек-Вулкан. Человек-Загадка. Большой Человек маленького роста, он был невероятно обаятелен. И это обаяние было настолько сильно, что проникало с экрана в сердце каждого зрителя, пугая тем самым тех, кто находился у власти. Ведь то, что невозможно объяснить всегда пугает. А как можно объяснить любовь детей к кровожадному и по всем параметрам отрицательному Бармалею из поставленного самим Быковым «Айболита - 66»? Или к такому непривлекательному персонажу, как Кот Базилио из «Буратино»? И дети, и их родители поддавались и поддаются до сих пор обаянию Ролана Быкова, словно гипнозу.
Однако, для хорошего актёра одного обаяния недостаточно, необходим талант. И здесь Ролан Быков стоит, на мой взгляд, в ряду самых одарённых личностей. Если он появляется в фильме, то, согласно странной закономерности, эпизоды с его участием всплывают в памяти всегда ярко и отчётливо, вне зависимости от того, насколько запомнилась вся картина целиком.
Так, например, картину «По семейным обстоятельствам» можно пересматривать много раз, но так и не запомнить сюжета. Однако, спроси любого человека, видевшего фильм, – что он представляет себе в первую очередь, когда слышит это название, и он вспомнит логопеда с улицы «Койкого».
Человек – Водоворот. Появляясь в картине, Ролан Быков неизменно начинает закручивать действие вокруг своего персонажа. В фильме «Я шагаю по Москве» он сыграл крохотную роль: «гипнотизируемого» - забавного мужичка, который настолько сосредоточен на каких-то мелочах жизни, что не может расслабиться и поддаться завораживающему взгляду гипнотизёра. Сыграл настолько ярко, с таким «напором», что внимание зрителя полностью перешло на его сторону, оставив на втором плане героев Никиты Михалкова и Галины Польских, у которых в этот момент так и не состоялся намечающийся поцелуй. В отношениях главных героев этот эпизод играет решающую роль и является переломным. Но благодаря обаятельнейшему из зануд – «гипнотизируемому», внимание зрителя рассеивается, и юмористическая манера игры Быкова вступает в контрапункт с горечью ситуации. От этого переживание одновременно становится острее и сглаживается, грустное подчёркивается и компенсируется весёлым.
Несмотря на то, что большинство сыгранных им ролей носили комический характер, Ролан Быков, как актёр, никогда не был комиком в чистом виде. Феномен сродни «грустной комедии» Рязанова, с той лишь разницей, что Ролан Быков не грустью оттенял смех зрителя над своими персонажами. Он добавлял в каждую из сыгранных ролей некое авторское начало, как бы выводя перед камерой параллельно с характером и своё отношение к нему.
Не зря ведь именно ему принадлежит идея демонстрации на экране перевоплощения актёра в исполняемый им персонаж. Будучи режиссёром картины «Айболит – 66», Ролан Быков разрабатывал в ней некоторые приёмы условности в кино. Ему не давал покоя тот факт, что кинематограф лишён многих возможностей только потому, что принято считать, будто его сущность в движущихся картинках и монтаже. Даже в простой народной песне тонкая рябина страдает оттого, что не может перебраться к своему возлюбленному – дубу, а в кинематографе любая условность, то есть уклон в сторону театральности, тут же обречён на то, чтобы назваться грубым и обидным словом «театральщина».
В картине актриса, играющая обезьянку, не скрывает того, что она актриса. Она переодевается прямо перед камерой, тем самым, демонстрируя, что в реальной действительности является человеком. Таким образом, проработавший в театре несколько лет, Быков доказывает, что не только театральный зритель способен сопереживать условным героям, помещённым в условное пространство, но и кинозритель так же.
Собственно, у театрального зрителя нет выбора. Условность – это единственно возможное воссоздание реальности на сцене. Можно, однако, стремиться к максимальной реалистичности костюмов и декораций, вплоть до перенесения спектакля на открытые, натурные площадки, а можно, напротив, экспериментировать с театральной условностью, проверяя максимальные пределы восприятия её зрителем. Сейчас, спустя почти пол века после выхода «Айболита – 66», снова возникает игра с условностью, на ней акцентируется внимание, на неё делаются ставки. В театре это и Виктюк, и Гришковец, и многие другие.
Кино не отстаёт от театра. Прошедший XXV Международный Московский Кинофестиваль демонстрирует возрождение традиций условности в кино на примере сразу двух картин серьёзных режиссёров. Я имею в виду «Чемоданы Тулса Люпера» Питера Гринуэя и новую картину Ларса Фон Триера «Догвилль». Оба фильма - ни что иное, как игра с условностью на экране. Великие режиссёры современности прорабатывают и делают акцент на том, что изобрёл несколько десятилетий назад скромный режиссёр детского фильма про доброго доктора Айболита.
Когда спустя много лет после выхода на экраны «Айболита – 66» Ролан Быков показал картину в Америке, ему сказали, что фильм очень хороший и смешной, в нём много интересных приёмов… Только зачем он пошутил, будто снял её в 60-е годы? Вспоминая об этом, Ролан Анатольевич с улыбкой заметил, что американцы – хорошие люди, но не могут поверить, что кто-то что-то может изобрести до них.
И, тем не менее, «Айболит – 66» был снят и вышел именно в 60-е, и именно тогда Роланом Быковым впервые было доказано, что условность в кино возможна, зритель всё равно поверит и будет сопереживать. А для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, режиссёр привлёк в качестве судей в первую очередь детей – людей, которые не умеют притворяться и хитрить. И не проиграл. Фильм имел необыкновенный кассовый успех. В первое время на него невозможно даже было достать билет. И если какой-нибудь кинотеатр никак не справлялся с планом по посещаемости утренних сеансов, то ставил на это время «Айболита – 66», и зал наполнялся целиком. План был выполнен и перевыполнен. Новаторство Быкова было оценено не только детьми, но и их старшими братьями и сёстрами, родителями, а так же даже бабушками и дедушками.
«Айболит – 66» стал своего рода теоретическим манифестом, и с тех пор приёмы, разработанные в нём, Быков использовал в той или иной степени во всех своих ролях. Недаром его называли режиссёром своих ролей. Каждую роль Быков сначала внимательно изучал, потом прорабатывал под себя. Он мог изменить практически целиком роль на диаметрально противоположную, чем зачастую вызывал гнев режиссёра. Так произошло с Андреем Тарковским при работе над фильмом «Андрей Рублёв». Тарковский остался доволен результатом игры Быкова, но сказал, что работать с ним больше не будет, потому что два режиссёра для одного его фильма – это многовато.
Человек – камертон. Он чувствовал все тончайшие нюансы, необходимые для раскрытия образа своего героя. Он словно принимал из космоса сигналы, в которых была заложена информация об идеальном, абсолютном исполнении той или иной роли. Наверное, именно про таких людей говорят – он был актёром от Бога. Он умел жить в кадре, и не просто жить, но проживать за какие-нибудь отведённые ему пятнадцать минут экранного времени всю жизнь своего героя. И не важно, была то картина лёгкая и незамысловатая, предназначенная для семейного просмотра или серьёзное произведение искусства, вошедшее впоследствии во все учебники по истории советского кино.
В картине Алексея Германа «Проверка на дорогах» игру Быкова можно назвать совершенной именно потому, что никакой игры как таковой нет. Есть только человек, полностью растворившийся в фильме, настроившийся на волну Германа. Здесь, в образе партизанского командира Быков не использует такие характерные для него приёмы, как эксцентрика и концентрация всеобщего внимания на собственной персоне. Единственное, что он позволяет себе, так это попарить ноги во время важнейшего разговора. Но и это лишь деталь, тончайший нюанс, который смягчает образ, и в то же время придаёт всей этой, выписанной словно фреска, сцене, бытовую окраску, столь необходимую, чтобы сопереживать персонажам.
Рядом с героями Анатолия Солоницина и Владимира Заманского, мучительно отыскивающими истину, его персонаж – сама истинность… Это читается в его глазах, жестах, манере говорить. Человек – мудрость…
Действительно великая мудрость заключается в том, чтобы почувствовать в жизни своё место и занять его, даже если оно не так престижно и почётно, как открывающиеся иные перспективы. Так, Быков, снявшись у Германа и Тарковского, мог бы остаться актёром «авторского кино», тем более что обе роли удались ему великолепно. Однако, Ролан Анатольевич почувствовал, что его место не здесь. Что где-то он нужнее. И этим «где-то» оказалось детское и юношеское кино. Если «Айболит -66» был скорее поводом для экспериментов, идеальным зрителем для которого являлись дети, то картина «Чучело» была снята уже непосредственно для детей, как поколения. Замечая перемену в подростках, их грубость, жестокость, Быков, беззаветно любивший детей, понял, что они такие потому, что о них чуть ли не забыли. Мало кому есть дело до юношеского кино, которое призвано воспитывать и направлять по жизни подрастающее поколение. Снимать кино для детей и юношества в конце концов было просто не престижно. На этом сложно было сделать имя, выплеснуть творческие амбиции.
В картине «Чучело» всё это есть. Есть дети, забытые родителями. Есть проблемы, с которыми сталкиваются почти все подростки, не зная, как вести себя в таких ситуациях, ибо не каждый может поделиться своими переживаниями с родителями, особенно если отношения с оными основаны на непонимании. Поэтому им, детям, очень нужно кино, в котором они могли бы увидеть себя, узнать свою жизнь и прочитать совет, сказанный не в виде нудного нравоучения, а в виде наглядного киноповествования.
Чуть ли ни в одиночестве, понимая необходимость подобного кинематографа, Ролан Быков, зажёгся идеей создания юношеского фонда. Натыкаясь на стену непонимания, он обивал пороги множества начальников, собирал бесконечные подписи, и, в конце концов, собрав необходимые несколько сотен, получил таки возможность осуществления своей мечты.
Фонд имени Ролана Быкова существует и сегодня. И, возможно, лишь благодаря этому, детское и юношеское кино не умерло и снимается, хотя и считается по-прежнему не престижным. Странная логика… Ведь речь идёт о приходящем на смену поколении, о будущем нашей страны. Если они будут воспитаны исключительно на «Терминаторе - 3» и «Звёздных войнах», то безрадостная прорисовывается картина… Впрочем, дело Ролана Быкова, то самое, которому он посвятил всего себя целиком в последние годы жизни, продолжается. И это действительно очень важно.
Так, человек – водоворот, человек – вулкан оставил после себя не только ряд великолепных и талантливо сыгранных ролей, но и очень важное дело, которое сложнее всего было начать, и он начал. Нам следует помнить об этом, и продолжать идти по его стопам. Потому что Большой человек, хотя бы и маленького роста, знал толк в больших делах.
|
|
|
|
|
